Why do some unreasonable people consider the Jews the cause of troubles and misfortunes?
All the causes of troubles and misfortunes are within ourselves. And not Jews, не китайцы или американцы виноваты.
Maybe it's jealousy, because Jews live better, achieve more, know a lot. I dont know, and I don't want to convince anyone. Want some to live in hatred and suspicion — их право.
Немного читал о Каббале. Но она для меня слишком сложна и запутанна, хотя Лайтмана Михаэля мне нравится слушать и читать. Тем более мы земляки.
Но дело даже не в Каббале.
The fact, что он и другие евреи говорят о единстве. Не может быть отдельного счастья, и чужой беды. Это понятно. Все счастья и беды общие — и только тот факт, что Мир рассыпан по кусочкам в наших телах создает видимость границы между «своим» And «stranger».
Но это только видимость и иллюзия.
I love Jews.
Рекомендую также вот . Сильно пишет, я в закладки сразу занес его блог, что делаю очень и очень редко.
Читайте и любите весь мир.
Семен Винокур. МАШКА, ОШКА И БОМБЁЖКА
My friend, Benya, с женой Машей поселились в Ашдоде.
В России жили в коммуналке, здесь – на съем.
Dreamed of buying an apartment.
And so we bought.
Masha excelled, collected by the penny. Ten years did not let anyone breathe. They haven't been on vacation in ten years, the car was not changed, children were not spoiled. Saved. And bought, after all. Four-room, on the eighth floor, beauty!
... And suddenly the war came. And it turned out, that rockets easily reach Ashdod, and earlier more and more fell on the border.
My Nina immediately called Masha and said: «Male, дура, come urgently!»
Masha howled into the phone, said, that will not leave the apartment. And let Benya and the children leave.
Then we decided to visit them..
Поддержать, stay a day, and there, you look, и забрать к себе.
Приехали. Ребята счастливы. Не видели мы их, страшно сказать, лет восемь.
Беня остался таким же носатым, но поседел, Машка выглядела такой же курносой, но со смешными морщинками.
Старший их, Яша, давно упорхнул из дома, а двое поздних двойняшек стреляли на компьютере у себя в комнате, даже не вышли встретить.
– Потерянное поколение, – сказала о них Машка и провела экскурсию по дому.
–Тут будет стеллаж такой, до потолка, – говорит, – вот тут стол я присмотрела, из темного дерева, здесь мы паркет настелем, here I will hang a chandelier with such lanterns, we will throw out these chairs, а здесь, on the balcony, we will put a rocking chair and we will drink beer and swing ...
Then suddenly she told, что Беня сделал ей gift – очки за сумасшедшие деньги. She's afraid to even wear them.. Here he is, gift! ran away, принесла. In the case were glasses from Dior ...(My sigh, i averted my eyes) Benya bought them for her selfless work in buying a house. Really, went all out, мать!..
sat down. Herring under a fur coat was a complete atas, aspic without equal (Now I looked at Nina)... And the conversation rolled gloriously!..
And imagine, not bombed all this time, дали посидеть-вспомнить.
Уже вечерело, внизу галдели дети.
И тут Машка и говорит: «Вот только одно горе, соседи. – Пальцем показывает вниз. – Вы знаете, что такое эфиопские соседи?!»
I'm talking: "I know, они у меня лучшие студенты, очень талантливые ребята!»
– Ах, оставь! – машет рукой. – Ты еще не знаешь, что такое рядом жить! Когда галдят на своем птичьем языке, через стену слышно, когда что-то такое варят, что дышать невозможно!.. Что они там варят, хотела бы я посмотреть?!.. Они не нашей ментальности, – говорит, – они нас не понимают. И мы их не понимаем. И не поймем! Наша соседка, for example, старуха, drags a five-year-old dylda on her ... She does not get off her hands, Such, about twenty kilograms ... And they say, they revere the old... Ah, quit you!.. Briefly speaking, we flew with neighbors. There are also Taimans, also the family is not so hot, and Israeli newlyweds, where do they get the money from!.. IN, общем, we flew with neighbors, flew in…
I'm internally wound up, I really didn't like this conversation.. But held back. I knew - Masha, she is kind inside, she just has a feeling, that they encroach on her apartment, here she is howling.
IN, общем, we didn't argue, didn't mind, we were drinking.
AND, of course, Benya, he knew, how to stop this, took the guitar, ran through the strings...
И начали бомбить.
Сирена оказалась поблизости. Прямо здесь, behind the window.
Машка схватила двойняшек за шкирки, по ходу, свои очки от Диор.
Беня вышел последний, герой!
Так мы оказались на лестничной площадке
( указание было до отбоя оставаться на лестничных площадках).
Там уже ютились «дети разных народов», «разноцветные» соседи Маши.
Эфиопская семья – бабушка с двадцатикилограммовой внучкой на руках, мама, папа и трое еще глазастых, from 3 to 7.
Тайманская семья вывезла дедушку на кресле-каталке, dad, мама и еще четверо к ним жались.
И девушка, израильтянка, без мужа вышла. Was, он в армии вот уже неделю.
Первое мгновение старались не смешиваться. Каждый о своих беспокоился, well, This is clear.
Пока не услышали – бум-м-м!..
Что-то упало, где-то уж очень близко.
– О-ой! – сказал тайманский дедушка. Прозвучало совсем по-русски.
Завыло снова. And we are, как по команде, сблизились.
We, мужчины, громко дышали. Героически замыкали круг.
Тайманские и эфиопские дети тихо выли.
Бум-м-м! – упало теперь уже где-то совсем рядом.
И все начали смешиваться.
Я подхватил тайманскую чернушку. Она схватилась за мою бороду.
Taiman dad picked up one Ethiopian baby and his daughter.
They bumped foreheads in his arms.
My Nina picked up the second Ethiopian baby and took one of Mashka's twins by the hand.
Masha was face to face, just nose to nose, with the Ethiopian "twenty-kilogram" baby. She was screaming in her grandmother's arms.
I, sinful deed, подумал, that Masha is right about something.
Masha first clicked on her. It's all nonsense! Then Masha waved her hands in front of her. Didn't have any effect.
Wherein, it was visible, что у эфиопской бабушки уже руки отваливаются держать её.
К папе она не шла, к маме на шла… Ухватилась за бабушку и все тут.
– Бабушка, да вы опустите ее на пол! – сказала Машка.
Бабушка только перебросила ее с руки на руку.
– Ну, why, I don't understand?! – Машка раздражалась и это, it is seen, почувствовал не только я.
Эфиопская мама придвинулась к Машке и сказала: «Извините, она не пойдет ни к кому!.. И на пол не пойдет».
Машка сказала: «Но она большая девочка, take a look, уже руки отваливаются, у вашей бабушки!.. Пускай походит немного, попрыгает!..»
– Не походит она, не попрыгает, – сказала мама.
- I do not understand, – сказала Машка. - Everyone walks, take a look, but she doesn't look like, you see?!..
- She can't walk., – сказала мама. - You don't know?
- How come?!
She doesn't go with me., – сказала мама.
Nina and I looked at the baby's legs.
She was born at five months, Oshrit, and her legs were taken away at birth, – сказала мама. - She never went with me ... It so happened ...
- We know it, - said the Taiman mother. Everyone on the floor knows this..
- And I know, said the young Israeli.
- And we, - said the Mashkin twins.
- And I, почему нет? Masha asked. - Benya, you knew?
- Knew "mom". We, for some reason, didn't talk to you about it, Ben replied.
- She only sits in her grandmother's arms, – added another Ethiopian mom, -sometimes in a wheelchair, но очень редко. She doesn't go to others., because grandma loves her the most. Somehow it happened. Because she pities her the most. She feeds her, They sleep in the same room with her...
And then Masha fell silent.
She blushed, Male.
She was frightened.
I have never seen such a Mashka.
All of a sudden, her confidence vanished...
We tried not to look at her, to let her loosen up.
- Everything, you can disperse, - said the Taiman dad.
И сразу же завыла сирена…
Все вздрогнули…
А Машка вдруг протянула руки к малышке Ошрит и сказала ей: "Well., пойди ко мне, small, пойди!…»
Клянусь вам, только сейчас я заметил, как они похожи.
Обе оказались курносые, обе глазастые такие, только цвет кожи разный и все.
Малышка обхватила бабушку… и уже под сирену начала было плакать…
Как вдруг Машка вытащила диоровские очки свои…
– Смотри, какая у меня игрушка есть!..
Выла сирена.
Разноцветная оправа была такая же, как косички у малышки.
Ошрит потянулась к очкам, перебралась к Машке на руки.
Начала вертеть их в руках. Одела их Машке на нос.
Потом себе на нос.
well, просто одно лицо с Машкой! – снова подумал я.
И тут тряхнуло так, как будто в здание попало.
Или Машка вздрогнула
Или малышка.
Но очки полетели на пол.
И эфиопская бабушка успешно встала на них…
Хрясь! – это «хряснула» оправа.
Хрясь! – теперь уже стекла.
А Машка, словно и не слышала этого, стояла, прижав малышку к себе.
Выла сирена.
There, в ногах, валялась дорогущая оправа, разбитая, раздавленная.
А Машке это было неважно.
Ошрит прижималась к Машке.
Here, что было важно.
Я не показатель, я человек сентиментальный, но и вся эфиопская семья смотрела на Машку, и соседи смотрели на Машку… И Нинка моя, и Беня…
Мы все вокруг Машки склеились.
Прижались, как пингвины друг к другу.
Они в центре стоят. Мы вокруг.
Только слышу я, как Машка ей по-русски шепчет: «А мы не боимся!.. Мы с подругой моей, Oshrit!.. Можно я тебя буду Ошкой называть?..»
Та отвечает: «Да».
– Мы с моей подругой, Ошкой, ничего не боимся. Yes?
И та кивает: "Yes!»
"What, она понимает по-русски?! – думаю. – Как это она отвечает «Yes»?..»
И тут же другая мысль: «Вот так бы и жить. Почему мы так не живем?!..»
Ответ был мне известен … Но я, after all, thought with longing and hope: «Вот так бы и жить!.. Just like that, no difference, languages… All together…”
Imagine, around the war, and we are standing on the landing, as if glued, all, обнявшись, and we are fine.
Paradox!.. The siren is constantly howling, somewhere, something thumps ... but we feel good.
And more than that, everyone feels safe.
When they gave up, did not want to leave.
Still trampled for a while, were reviewed.
А когда, after all, moved home, nodded to each other, smiled...
Grandma missed, stretched out her arms to her granddaughter.
Я увидел, Masha doesn't want to give it away... And Oshka is in no hurry to visit her grandmother.
But gave, Male. Adjusted her dress, напоследок, and walked, ни на кого не глядя, к себе.
Вошла в квартиру и закрылась у себя в комнате.
Беня шепнул нам: «Лучше всем молчать».
Двойняшки вдруг не сели за компьютер, а начали что-то вырезать.
Has passed, well maybe, минут тридцать, мы уже собирались ехать.
Стук в дверь.
Беня открывает.
Стоит вся эфиопская семья в дверях. И Ошка на руках у бабушки.
Машка выглядывает из комнаты… и вдруг всхлипывает…
И тут только мы замечаем, что в руках у Ошки очки.
И она протягивает их Машке.
И мы видим – разноцветная оправа и стекла, склеены прозрачным скотчем.
Машка подходит. Ошка надевает на нее очки.
– Это ее идея, – вдруг слышится голос эфиопской мамы. – Извините!.. Мы вам купим такие же очки…
Машка явно ничего не видит. За туманным скотчем не видно глаз Машки, but, we know, она плачет, а это такая же редкость, как эта бомбежка.
Плачет Машка, плачет.
И тогда подходят двойняшки – «потерянное поколение» и «добивают» её, свою маму.
Они передают Ошке то, что они там сооружали.
И оказывается, что это город, красивый, разноцветный, вырезанный и склеенный (как это они успели так быстро!).. Turns out, они готовили подарок Ошке, these "frostbitten" Masha's children.
This evening until late at night, we feasted.
We celebrated a common housewarming. In Masha's apartment (By the way, she insisted)!
We and all neighbors.
And trust no one: Ethiopian cuisine is something rare. I ate too much "tybs wott" - beef fried with pepper. I almost choked on the chow burberry sauce. I have never eaten anything spicier in my life.. And their coffee is the best..
A taiman soup?!.. Taiman grandfather demanded, for everyone to try it. And it turned out, that it is he who harps it at home, under duress.
Since, I don't miss a single Taiman restaurant...
Ну и Машка, certainly, не оплашала, мать!.. Выдала все, на что способна.
Так сидели до двух ночи.
Так сидели вокруг стола, на равных, и говорили.
И было нам всем, о чем поговорить, и было нам всем понятно, что когда вот так, за столом, сидит семья… Семья!… Разноцветная, разноголосая, поднявшаяся над всеми различиями, – поэтому и семья!.. Тогда только и приходит оно – самое счастливое состояние, покоя.
P.S. By the way, Ошка заснула на руках у Машки.
