Некоторые на Западе отказываются покупать российскую нефть — но цены от этого только растут. А Hapag-Lloyd расширяет бизнес в Африке.
Дисклеймер: когда мы говорим о том, что что-то выросло, мы имеем в виду сравнение с аналогичным кварталом годом ранее. Поскольку все эмитенты из США, то все результаты в долларах. При создании материала использовались источники, недоступные пользователям из РФ. Надеемся, вы знаете, что делать.
Перспективы российского нефтегазового сектора
США и другие страны, входящие в Международное энергетическое агентство (IEA), договорились распечатать 60 млн баррелей нефти стратегических запасов, что составляет примерно 4% запасов стран — членов IEA, чтобы компенсировать рынку перебои с поставками из РФ. Но на цены это не повлияло: разговоры о возможном запрете поставок российской нефти заставляют инвесторов сильно нервничать. Так что баррель сейчас стоит больше 100 $, это почти в полтора раза дороже, чем год назад.
Некоторые возлагают надежды на американские сланцевые компании: что они смогут оперативно нарастить добычу и обеспечить достаточный приток предложения на рынок, который поможет сбалансировать отсутствие российской нефти. Разберемся, насколько оправданны эти ожидания.
Директор крупнейшей компании по сланцевой добыче нефти Pioneer Natural Resources Скотт Шеффилд считает, что в случае запрета на российскую нефть цена за баррель может оказаться в диапазоне 150—200 $. При этом американская сланцевая отрасль может нарастить добычу на 1,5 млн баррелей в день не сразу, а в течение 18 месяцев и только в случае, если байденовская администрация пойдет на смягчение экологических стандартов, что далеко не факт.
Для понимания: Россия экспортирует 7,8 млн баррелей в день и примерно половина этой нефти идет в Европу. Если мир напряжется и усилит сланцевую добычу в США, продолжит распечатывать стратегические запасы нефти, заставит страны ОПЕК увеличить добычу и, наконец, снимет запрет на покупку иранской нефти, это может в теории возместить 3—4 млн баррелей в день, но это лишь половина от российского экспорта.
Хотя коллективный Запад пока не стал вводить серьезные санкции против российского сырьевого сектора, даже рекордные цены на нефть не гарантируют продажи. Дело в том, что участники рынка торговли сырьем — торговые дома, банки и их многочисленные контрагенты-посредники — в массовом порядке бойкотируют российскую нефть. Это приводит к тому, что она продается с ощутимой скидкой — примерно на 18 $ за баррель дешевле, чем американская. И это несмотря на рост цен на нефть.
В частности, судна, которые обычно забирают российскую нефть из северных портов РФ, не могут застраховать свой рейс или груз, и потому издержки по транспортировке российской нефти сейчас весьма высоки. Хотя, как мы разобрались выше, полностью избавиться от российской нефти миру будет тяжело.
Но «есть метод в безумии». Одновременно с разговорами о запрете или ограничении российского экспорта энергоресурсов в ЕС ведется обсуждение перехода ЕС на чистую энергию. В контексте украинских событий ЕС думает форсировать «озеленение» энергетического сектора и сократить потребление газа к 2030 году на 23%, а уже к концу этого года с большим напряжением сил Европа за счет всех возможных источников энергии сможет заместить 112 из 155 млрд кубометров российского газа.
Я сомневаюсь в том, что план получится реализовать на все 100% в этом году: это будет означать еще более высокие цены и крайнюю степень неудобства для потребителей. Но стратегическое направление мысли ЕС понятно.
Главный вопрос, который должен волновать директоров российских нефтегазовых компаний и их акционеров, звучит так: насколько далеко США и ЕС готовы зайти в блокаде РФ? Понятно, что полная блокада вызовет сильнейший рост цен на нефть и серьезные неудобства для потребителей.
Но, как показывает опыт последних двух лет, и США, и ЕС, в принципе, приучили жить свое население в условиях постоянного напряжения и чрезвычайного положения. Вполне возможно, что там могут принять экстренные меры для снижения потребления населения, дабы обеспечить почти 100%-е исчезновение российской нефти с рынка, — на руку здесь будет активно внедряемый дискурс про «ответственное потребление».
Электоральные риски я бы не стал переоценивать: жесткие антикоронавирусные меры и экономические неурядицы ни в одной из крупных экономик Запада не привели к смене режима за эти два года, хотя протесты против ограничительных мер там были очень масштабными. Тот же Макрон во Франции по-прежнему у власти даже с 37% рейтинга одобрения.
К слову, сейчас в Европе находится примерно 2 млн беженцев с Украины, почти поголовно въехавших туда без тестирования и справки о вакцинации, — так что я бы не стал исключать возможности новой масштабной эпидемии в Европе, которая приведет к остановке деловой активности и сокращению потребления российских энергоресурсов, так сказать, естественным путем.
Из всей этой истории можно сделать два вывода, которые, на первый взгляд, противоречат друг другу, но на самом деле вполне друг друга дополняют.
Привлекательная цена. Российские нефтегазовые компании с большой долей экспорта — это крайне привлекательная цель для краткосрочного инвестирования: стоят они неприлично дешево, высокие цены на энергоносители естественным путем не снизить, а государство РФ выступает крупным или доминирующим акционером во многих из них — и потому заинтересовано в получении дивидендов. Также поводом для оптимизма можно считать готовящиеся инвестиции государства РФ в эти компании. А вот с долгосрочной точки зрения все не так хорошо.
Во-первых, на длинных дистанциях и ЕС, и США наверняка смогут задушить экспорт российской нефтегазовой отрасли. Сделать это за год можно лишь с огромным перенапряжением сил, а вот за 10 лет — вполне реально.
Во-вторых, есть проблема технологической отсталости российской нефтегазовой отрасли в условиях международной изоляции. Все слышали про уход из РФ крупных западных нефтегазовых компаний типа Shell и BP. Оставшаяся французская Total пока не прекращает работу над имеющимися проектами, но планирует остановить инвестиции в новые месторождения. И это плохо.
Дело тут даже не в инвестициях — ибо, как говорил генерал Талалаев в фильме «ДМБ», «деньги — брызги!». Основная роль западных корпораций и партнеров в России — это обеспечение технологий, знаний и опыта, нужных для добычи на перспективных месторождениях, где добывать нефть и газ очень сложно.
В РФ медленно, но неуклонно растет доля трудноизвлекаемых запасов в общей структуре добычи. И если российский нефтегазовый сектор подвергнется продолжительной блокаде, то есть риск падения операционных показателей из-за недоступности нужных для этого технологий.
Чистая энергия. Высокие цены на энергоносители и логика действий западных правительств, неуклонно ведущая к росту цен, дают стимул для развития сферы чистой энергетики в развитых странах. А значит, можно присмотреться к акциям соответствующих компаний. Тем более что переход на возобновляемые источники энергии теперь имеет для потребителей и правительств западных стран дополнительный политический смысл.
Расширение Hapag-Lloyd
Немецкий контейнерный грузоперевозчик Hapag-Lloyd (FRA: HLAG) покупает афро-германскую компанию по перевозке контейнеров Deutsche Afrika-Linien (DAL). Сумма неизвестна, но не думаю, что у HLAG будут большие проблемы: согласно последнему отчету, в ее распоряжении свыше 7,7 млрд евро. Dal добавит тоже не так много: у компании был один контейнеровоз емкостью 6,589 тысячи двадцатифутовых эквивалентов.
Для сравнения: у HLAG транспортных мощностей свыше 11,872 млн двадцатифутовых эквивалентов. Но все же менеджмент HLAG мыслит в правильном направлении.
Торговый оборот в странах «глобального Юга» будет расти, и HLAG уже сейчас пытается занять место на этом рынке — нынешним и потенциальным акционерам компании следует принять это к сведению.
Новости, которые касаются всех, — в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь, чтобы быть в курсе происходящего: @tinkoffjournal.
