Время от времени нормальное течение деловой активности планеты обрывается и видные бизнесмены, банкиры, биржевые трейдеры, управляющие паевыми фондами, а заодно с ними – политики, министры, наркоторговцы и многотысячная армия журналистов, затаив дыхание, слушают выступление долговязого щуплого старичка по имени Алан Гринспен (в настоящее время главой ФРС является Бен Бернанке. прим. Виктор), который с величайшим глубокомыслием возвещает городу и миру о повышении или понижении процентной ставки федеральных фондов (Fed Funds Rate – процент, под который коммерческие банки имеют право одалживать друг другу деньги на одну ночь для поддержания федерального депозита в пределах нормы. Устанавливается Федеральной Резервной Системой США).
Старичок закрывает шамкающий рот и над планетой воцаряется мертвая тишина … Ша! Не мешайте лучшим умам человечества оценивать перспективы развития экономики в контексте свершившегося камлания! Пять секунд, десять… в следующее мгновение биржевые площадки мира затягиваются атомным грибом истерической активности, в результате которой рынок единым духом обваливается в пропасть либо возносится до небес.
Наблюдая из года в год за этим ритуальным безумием, постоянно теряюсь в догадках: кто же тут курица, а кто – яйцо? Мировая экономика или председатель правления Федерального резерва? Кто кого определяет и обуславливает, в конце-то концов? Понимаю, что в современной экономике вопрос о первичности материального или идеального не играет никакой роли – она давно уже живет по иным законам – законам социальной мифологии. Но не до такой же степени! И потом: вроде как Алан Гринспен – обыкновенный выборный чиновник вполне заурядного, в общем-то, ведомства. Почему тогда даже президенту Соединенных Штатов своими систематическими угрозами бомбежек “неправильных” государств не удается вызвать и сотой доли тех потрясений на мировых рынках, коих играючи добивается один невыразительный старичок? Ни дать, ни взять – басилевс, за спиной которого возвышается неведомое государство в государстве – эдакий новый американский Ватикан. К чему бы это?
Цветущий Сад
23 декабря 1913 года законодательным актом Конгресса США была создана Федеральная Резервная Система (ФРС), выполняющая функции центрального банка. ФРС состоит из семи Губернаторов – членов Правления, штаб-квартира которого находится в Вашингтоне, и 12 Резервных Банков, расположенных в крупных городах страны. В преамбуле Закона о Федеральном Резерве (Federal Reserve Act) говорится о благих целях начинания: “Ради обеспечения эластичной валюты, переучета коммерческих векселей, установления более эффективного надзора за банковской деятельностью Соединенных Штатов и прочих задач”.
ФРС верой и правдой служит американскому народу (а за одно – и всему человечеству) уже солидный срок – почти 92 года, поэтому можно смело взглянуть на достигнутые результаты. Они впечатляют. В 1913 году национальный долг Соединенных Штатов Америки составлял чуть менее трех миллиардов долларов. На момент написания этой статьи, 24 мая 2005 года, национальный долг Главного Бастиона Демократии перевалил за фантасмагорическую цифру – 7 776 103 424 497,34! Семь триллионов семьсот семьдесят шесть миллиардов сто три миллиона четыреста двадцать четыре тысячи четыреста девяносто семь долларов и 34 цента! Ежедневно долг увеличивается на 1 миллиард 680 миллионов долларов.
Ничего не скажешь – славно послужили отечеству ребята. Стараниями ФРС некогда свободная нация превратилась в глобального ликвидата , мыльный пузырь благосостояния которого продержится еще ровно столько времени, сколько Центробанки третьих стран (в первую очередь – Юго-Восточной Азии) согласятся держать свои резервы в долларах и покупать долговые обязательства американского Казначейства. Что случится, когда, к примеру, китайские и японские валютные резервы переведут в евро, даже страшно себе представить. Великая Депрессия тридцатых годов покажется райской прогулкой.
Написал и засомневался: Ой ли? Что случится, когда переведут? Да ничего не случится! Ничего не случится, потому что никогда не переведут. Никогда никакому Центробанку “третьих стран” ничего никуда переводить не позволят – все будут делать то, что скажут. Да что там – даже мысли о самовольных переводах у “третьих стран” не зародится, чай, не самоубийцы. Взгляните, с какой невозмутимостью и достоинством Алан Гринспен крутит колесо финансовой рулетки: четвертинка процента федеральной ставки – туда, четвертинка – обратно! Глядишь, мировая экономика, охваченная жесточайшим кризисом, и выкарабкается: как-никак уже пять лет биржевой индекс Dow Jones Industrial упрямо телепается в узком коридоре значений от 10 до 11 тысяч, виртуозно избегая обвала в, казалось бы, безвыходной ситуации!
Не будем гадать, знает ли воспитанник Айн Рэнд нечто такое, что придает ему уверенность, или просто блефует, главное – преисполниться позитивным мышлением и не поднимать волны, потому как сама по себе Америка тонуть не станет – непременно утащит под воду всех окружающих. Волны поднимать не надо, но познакомиться со скрытыми механизмами и кухней ФРС вовсе не помешает. Хотя бы для того, чтобы не носиться по свету с выпученными глазами, пытаясь раньше срока ликвидировать смехотворную задолженность России.
Кстати, о задолженности: 100 миллиардов долларов национального долга России вызывают буквально падучую у “прогрессивных” средств массовой информации (от “Эхо Москвы” до “Washington Post”). Ситуацию рисуют летальными красками: того и гляди не сегодня-завтра останутся от постылой “Рашки” только рожки да ножки. А теперь скажите: много вам приходилось слышать или читать о восьмитриллионном национальном долге Соединенных Штатов Америки? Вроде как он больше долга России в 80 раз… Ан нет: тишь да гладь, божья благодать. С чего бы это? Риторический вопрос. Займемся лучше “кухней с механизмами”.
Остров Джекилл
В официальной истории ФРС вы, разумеется, не найдете ни слова о таинственной сходке, состоявшейся в ноябре 1910 года на остров Джекилл.
Между тем, этот конспирологический десерт журналисты смаковали давно и взахлеб. Краше прочих – Берти Чарльз Форбс, прославленный учредитель одноименного журнала. Уже в 1916 году он поделился с соотечественниками доброй вестью: “Представьте себе компанию самых могущественных банкиров, украдкой покидающих Нью-Йорк в частном железнодорожном вагоне под покровом ночи. В сотне милей к югу они пересаживаются на загадочный катер, который доставляет их на пустынный остров, обитаемый лишь горсткой прислуги. На острове банкиры живут целую неделю в условиях жесточайшей секретности, обращаясь друг к другу исключительно по именам, дабы слуги не узнали фамилий и не поведали миру о самой странной и таинственной экспедиции в финансовой истории Америки. Я отнюдь не фантазирую, а просто первым открываю миру подлинную историю создания знаменитого “Валютного Отчета Олдриджа”, положенного в основу нашей новой валютной системы. Секретность встречи была поставлена во главу угла. Общественность не должна была даже догадываться о происходящем. Сенатор Олдридж инструктировал каждого участника, чтобы тот незаметно проскользнул в частный вагон, поданный по распоряжению железнодорожного начальства на заброшенную платформу. Вездесущие нью-йоркские репортеры оказались в дураках… Нельсон (Олдридж) предупредил Генри, Фрэнка, Пауля и Пайэтта, что им придется пробыть взаперти на острове Джекилл вдали от цивилизации до тех пор, пока не будет разработана научная валютная программа для Соединенных Штатов.
Так родилась Федеральная Резервная Система – ее создали на острове Джекилл Пауль, Фрэнк и Генри”.
Как видите, транспортировка конспираторов в запечатанных железнодорожных вагонах на заре 20 века пользовалась популярностью по обе стороны океана. И все-таки что-то в истории “острова Джекилл” не так. Слишком уж нарочито выпирают ходули провинциального театра: “бесфамильный клуб”, “ночной вагон”, “обманутые журналисты”, “остров в океане”… Для простой конфиденциальности за глаза хватало уединения в пригородном доме любого из участников. Ради чего тогда весь Хэллоуин? Ради того, чтоб через пару месяцев сведения о таинственном слете стали достоянием политической тусовки … да еще с подачи самих участников?!
Вы не поверите, но именно ради этого! Поколения конспирологов упивались подробностями “тайного заговора”, не замечая того, что в прямом смысле лежало на поверхности: операция “Джекилл” была изначально задумана … для провала! И весь барочный антураж в стиле Эдгара Алана По служил хоть и необычной, но приземленной задаче: усилить общественное неприятие проекта Центробанка, активно лоббируемого республиканцами с подачи банкиров Уолл-Стрит.
Задумка увенчалась успехом: “План Олдриджа” провалился в Конгрессе, республиканцы утратили большинство в обеих палатах, а их президент Уильям Говард Тафт потерпел сокрушительное поражение на выборах, уступив овальный кабинет демократу Вудро Уилсону (1912 г.). В пику республиканцам демократы выдвинули свой собственный “Закон о Федеральном Резерве”, который и утвердили в Конгрессе 23 декабря 1913 года.
Предвижу недоумение читателя: “Хорошенький успех получился! Что-то не срастается…” Ну тогда держитесь покрепче: положения демократического “Закона о Федеральном Резерве” … практически слово в слово повторяют “План Олдриджа”, разработанный таинственным “Бесфамильным клубом” на острове Джекилл!
Как вам такая комбинация? Макиавелли бы рыдал от зависти. Попробуем разобраться.
Бесфамильный клуб
Пока очевидно одно: люди, провернувшие гешефт с ФРС, находились явно вне политики. Вернее – над политикой, поскольку все активные политические силы – республиканцы, демократы и “прогрессисты” – послушно выполняли спущенную сверху программу. Только при таком раскладе можно объяснить легкость, с которой “Бесфамильный клуб” расстался со своей республиканской колонной и перепоручил выполнение поставленной задачи демократам. Не нравится общественности сенатор Олдридж и стоящие за его спиной банкиры с Уолл-стрит, плохо говорящие по-английски? Без проблем! Убираем республиканца Олдриджа и выдвигаем на передовую сенатора-демократа Картера Гласса, который и предложит на рассмотрение Конгрессу правового сиамского близнеца. Влияние – колоссальное, денег – немерено.
Клубок властных приоритетов логично распутывать с участников маевки на острове Джекилл. Представляю членов “Бесфамильного клуба”:
Сенатор Нельсон Олдридж – глава Национальной Валютной Комиссии (НВК, National Monetary Commission), созданной президентом Теодором Рузвельтом в 1908 году для изучения перспектив изменения денежной системы Соединенных Штатов. Первые два года НВК провела в Европе, изучая “опыт работы Центробанков ведущих стран”, где успешно оприходовала выделенный бюджет в 300 тысяч долларов. План валютной реформы, разработанный на острове Джекилл, как раз и был представлен Конгрессу как результат трехлетней деятельности Комиссии. План не понравился и как только Конгресс заинтересовался потраченными деньгами, НВК заявила о самороспуске в связи с выполнением поставленных перед ней задач. В Сенат Нельсон Олдридж попал средней руки торговцем-оптовиком, однако уже через пару лет превратился во влиятельнейшего политика-мультимиллионера. Свой золотой ключик Нельсон нашел, став тестем Джона Рокфеллера.
Личный секретарь Олдриджа Шелтон – фигура исполнительская и для нашей истории неинтересная.
Пайэтт Эндрю – Гарвардский профессор, товарищ министра финансов (Dep. Of Treasury) США. В “Бесфамильном клубе” участвовал в качестве представителя “незаинтересованных научных кругов”, щедро пользовавшихся грантами Джона Рокфеллера и Джей Пи Моргана.
Фрэнк Вандерлип – президент Национального Городского Банка Нью-Йорка, флагмана финансовой империи Джона Рокфеллера.
Генри Дэвисон – старший партнер в компании Джей Пи Моргана.
Чарльз Нортон – президент нью-йоркского Первого Национального Банка, подконтрольного Джей Пи Моргану.
Бенджамин Стронг – референт Джей Пи Моргана.
Пауль Варбург – партнер финансового дома “Кун, Лейб и Компания”, наследник германской финансовой империи Варбургов.
Простого перечисления имен достаточно для того, чтобы очертить в первом приближении круг лиц, заинтересованных в реализации проекта по созданию американского Центробанка. Это три группы: Джей Пи Морган, Джон Рокфеллер и финансовый дом “Кун, Лейб и Компания”.
Мозговым центром “Бесфамильного клуба” был Пауль Варбург. Во-первых, будучи профессиональным банкиром мирового класса, он на голову лучше остальных разбирался в финансовых тонкостях вопроса, поэтому собственноручно сформулировал львиную долю положений как “Плана Олдриджа”, так и будущего “Закона о Федеральной Резервной Системе”. Во-вторых, Пауль Варбург, в определенном смысле, являлся главным смотрящим по введению ФРС в Соединенных Штатах.
Варбург иммигрировал в Америку в 1897 году, стал партнером в “Кун, Лейб”, и уже в 1903 году изложил детально разработанный план Якову Шиффу, главе “Кун, Лейб”, хорошо известного читателям в качестве главного друга и спонсора российских большевиков. Разумеется, Шиффа и Варбурга связывали теплые родственные связи: Яков Шифф был зятем Соломона Лейба, соучредителя компании “Кун, Лейб”, а Пауль Варбург был мужем Нины Лейб, дочери Соломона Лейба от второй жены. Инцестуальная кульминация наступила после того, как дочка Якова Шиффа Фрида вышла замуж за брата Пауля Варбурга Феликса, также партнера в “Кун, Лейб”.
Задача перед Паулем Варбургом стояла циклопическая. Достаточно сказать, что система Центробанка противоречит самим конституционным основам Соединенных Штатов. Скажем, ФРС напрямую занимается денежной эмиссией, тогда как статья 1, раздел 8, параграф 5 Конституции однозначно резервирует право “чеканить монету, регулировать ее ценность и ценность иностранной монеты, устанавливать единицы мер и весов” за Конгрессом.
Неслучайно с самых первых шагов Пауль Варбург и его единомышленники из домов Рокфеллера и Моргана постоянно камуфлировали реальную цель инициативы – передачу контроля над эмиссией и распределением кредитных ресурсов в руки ограниченной группы международной финансовой элиты.
Первой дымовой завесой явился сознательный отказ от использования слова “Центробанк” и его эвфемическая замена на “Федеральный Резерв”, призванный подчеркнуть “народно-демократический” дух инициативы. Другой элемент маскировки: делегирование прав управления ФРС якобы независимым выборным директорам и 12 независимым региональным резервным банкам.
Когда дымка рассеялась, закон был принят, а система Федерального Резерва запущена, оказалось, что все региональные банки либо являлись корреспондентами, либо находились в прямой зависимости от нью-йоркских банков-гигантов Моргана, Рокфеллера, Шиффа. С распределением “независимых” должностей все тоже оказалось в полном порядке. Президент США Вудро Уилсон позднее признался, что ему позволили назначить только одного человека (Томаса Джонса) в Правление ФРС, остальных командировали нью-йоркские банкиры. Вот эти люди:
Адольф Миллер – экономист рокфеллеровского университета Чикаго и моргановского Гарварда
Чарльз Хэмлин – богатый бостонский юрист, человек ближнего круга Моргана
Фредерик Делано – глава “Уобаш Рейлроуд Компани”, подконтрольной Рокфеллеру
Уоррен Хардинг – президент Первого Национального Банка Атланты, протеже Рокфеллера
Пауль Варбург – наш старый знакомый, чей портрет идеальным образом дополняет секретное донесение, сделанной в 1918 году Службой разведки Военно-морского флота США: “Натурализован в 1911 году, награжден Кайзером Германии в 1912 году, вице-председатель ФРС, занимался поставками больших сумм денег из Германии Ленину и Троцкому. Имеет брата, Макса Варбурга, который возглавляет Службу государственной безопасности Германии”. Такой вот замечательный духовный отец у американского Центробанка.
Правлением, однако, властная структура ФРС не ограничивается. Негласным контролем за его деятельностью занимается так называемый Федеральный Консультативный Совет, который, по сути, и формирует всю денежную и кредитную политику американского Центробанка. Делается это тихо и строго закулисно. Первым председателем ФКС стал Джеймс Форган, президент Первого Национального Банка Чикаго. По началу Форган считался самым непримиримым противником введения системы Центробанка в Америке, однако со временем плавно перекочевал в стан ярых сторонников. Оно и понятно: первым в списке корреспондентов моргановского Первого Национального Банка Нью-Йорка числится банк Первого Национального Банка Чикаго, а первым в списке корреспондентов банка Форгана числится Манхэттенский банк, управляемый Яковом Шиффом и Паулем Варбургом.
Теперь о главном и самом парадоксальном. Федеральная Резервная Система США, проводящая всю долларовую эмиссию и определяющая кредитную политику крупнейшей экономики мира, является, по сути, частной компанией!
Акции ФРС находятся в собственности региональных резервных банков, которые в свою очередь, принадлежат все тому же ограниченному числу мировой финансовой элиты. Общую картину можно представить себе на примере Федерального Банка Нью-Йорка, доминирующего в ФРС и целиком определяющего политику всей структуры. 19 мая 1914 года Федеральный Банк Нью-Йорка зарегистрировал в офисе Контролера денежного обращения 203 тысячи 53 акции, из которых 30 тысяч акций приобрел Национальный Городской Банк Нью-Йорка (совместная контора Рокфеллера и “Кун, Лейб”) и 15 тысяч акций отошли Первому Национальному Банку Джей Пи Моргана. На момент объединения этих банков в 1955 году их совместная доля в Федеральном Банке Нью-Йорка составила четверть всех акций. Остальные акции отошли европейским Ротшильдам, братьям Лазар (компания Евгения Мейера), европейским Варбургам, братьям Леман и “Голдман Сакс”.
Меня тут не любят
Читатель, наверное, обратил внимание на то, что в Европу ведут все финансовые векторы ФРС за исключением одного – Джей Пи Моргана. Пора устранить и это недоразумение.
Когда-то “Компания Джей Пи Моргана” называлась совсем иначе: “Джордж Пибоди и Компания”. В начале 19 века Джордж Пибоди скромно занимался оптовой мануфактурой и работорговлей. В 1935 году он открыл представительство компании в Лондоне, поскольку почти весь его бизнес был связан с бывшей метрополией. Так бы и оставался старина Джордж рядовым негоциантом, если бы не неожиданное приглашение, которое он получил от барона Натана Меера Ротшильда. Как некоронованный король Англии вышел на Пибоди покрыто историческим мраком, однако известна суть сделки, предложенной скромному американцу: поскольку у Ротшильда сложились весьма натянутые отношения с британской аристократией (ясное дело – все ходили в должниках Натана!), он предложил Пибоди открыть салон в Лондоне для организации самых роскошных светских раутов. Разумеется, все расходы барон Натан брал на себя. Джордж Пибоди был хоть и человеком скромного происхождения, но очень смекалистым, поэтому сразу догадался: от подобных предложений не отказываются даже идиоты.
Через пару лет приемы в доме Пибоди, приуроченные ко Дню американской независимости, уже гремели на весь Лондон. Стоит ли говорить, что и скромный бизнес бывшего американского работорговца быстро вырос из провинциального редингота, превратившись в серьезный международный гешефт? За счет каких инвестиций? Я вас умоляю: не надо грязи!
Американским агентом компании Джорджа Пибоди была бостонская фирма “Биби и Морган”, которой управлял Джуниус Морган, отец Джона Пирпойнта. У старика Пибоди не было детей и юный Джуниус ему очень нравился. В 1864 году Морган-отец стал младшим партнером в компании “Джордж Пибоди”, а после смерти благодетеля, продолжил почетное представительство интересов величайшего финансового дома планеты в Америке. Разумеется, сменив название фирмы на “Джуниус С. Морган Компани”.
Эпилог
Теперь же, читатель, окрыленный новыми знаниями, открой свой кошелек, извлеки на свет божий знакомую до боли зеленую бумажку и прочитай, что написано на самом ее верху: A FEDERAL RESERVE NOTE. В переводе с финансового английского это означает: “Долговое обязательство Федерального Резерва”. Вот именно: не золотой или не серебряный эквивалент, не обязательство Правительства Соединенных Штатов Америки, а вексель одной веселой частной компании, с учредителями которой вы только что познакомились.
Той самой компании, что довела национальный долг Америки до 8 триллионов долларов!
