McKinsey продвигает интернет вещей. Почти половина IPO приносит убытки.
Дисклеймер: когда мы говорим о том, что что-то выросло, мы имеем в виду сравнение с аналогичным кварталом годом ранее. Поскольку все эмитенты из США, то все результаты в долларах. При создании материала использовались источники, недоступные пользователям из РФ. Надеемся, вы знаете, что делать.
Очередная ИТ-кормушка: прогнозы McKinsey
Всемирно известная консалтинговая компания McKinsey поделилась с широкой публикой отчетом о перспективах интернета вещей. Вот какие интересные факты и числа там можно найти.
Польза. К 2030 развитие этого направления принесет мировой экономике пользу в виде сокращенных издержек, повышения эффективности и новых рабочих мест на сумму от 5,5 до 12,6 трлн долларов.
B2B-сектор и другие. Львиная доля работы на этом направлении будет сконцентрирована в B2B-секторе — около 65%. Самым крупным профессиональным заказчиком в этой сфере будет производственный сектор — 26% от всего потенциала прироста в сфере интернета вещей, здесь существует огромная потребность в автоматизации и интеграции ПО на различных устройствах. Вторым по важности генератором спроса будет сектор медицины — 10—14%.
Развивающиеся страны. Доля западного мира в структуре экономического потенциала интернета вещей будет падать: с 60% от мирового уровня в 2020 до 55% к 2030 году. Прирост развивающихся стран будет происходить в основном за счет Китая, который займет 26%, страна интенсивно развивает высокотехнологичный сектор экономики.
Распределение задач. По типу решаемых задач, для которых интернет вещей будет внедряться, будут доминировать оптимизация операций — 41%, здравоохранение — 15%, повышение продуктивности труда людей — 15% и надзорные или наблюдательные операции — 12%. Самые крутые ежегодные темпы роста ожидаются в сфере автоуправляемых машин — 37% в год до 2030.
Отчет McKinsey говорит о том, что, во-первых, ставка на автоматизацию на фондовом рынке полностью оправдывает себя. Этот сектор действительно ждет большой рост, и он вызван потребностью оптимизации бизнес-операций. Собственно, вся суть интернета вещей именно в автоматизации и заключается.
Во-вторых, сама McKinsey рассчитывает на то, чтобы поучаствовать в этом процессе. Собственно, главная цель этого отчета — это создать у нынешних, бывших и потенциальных клиентов впечатление, что «интернет вещей — это тема вообще, надо ее развивать!», и выписать жирный чек самой McKinsey, которая будет консультировать заказчиков по развитию этого самого интернета вещей.
McKinsey — это гуманитарный консалтинг — вещь куда менее маржинальная, нежели технологический. Например, в свое время McKinsey пришлось взять контракт по консультированию южноафриканского ЖКХ-гиганта Eskom, согласно условиям которого McKinsey получала плату только в том случае, если от ее рекомендаций Eskom получала реальную финансовую пользу. Вряд ли какая-нибудь Accenture заключала контракт на внедрение блокчейн-операций в банке с условием, что плату она получит, если клиент увидит пользу от этого решения.
В ИТ у исполнителей есть возможность диктовать клиентам цены и условия работы, потому что клиент часто ничего не смыслит в технических подробностях и не может адекватно оценить стоимость услуг. Видимо, отчетом про интернет вещей McKinsey попытается развивать потенциально более маржинальное направление технологического консалтинга. Собственно, в отчете много места уделяется разбору проблем, с которыми будут сталкиваться компании, развивающие интернет вещей, — вроде несовместимости ПО на разных устройствах и прочего. Отчет как бы намекает целевой аудитории McKinsey: «За правильную цену мы поможем вам раскрыть весь потенциал интернета вещей».
Для инвесторов это благодатное поле для спекуляций. Усилиями McKinsey и ее коллег тему интернета вещей накачивают, способствуя повышению привлекательности акций компаний, работающих в этой сфере. Масса инвесторов будет скупать акции из этой сферы без оглядки на фундамент бизнеса компаний — значит, на этом можно будет заработать.
Что-то пошло не так: акции чуть меньше половины новых компаний на бирже в этом году упали
Компания Dealogic провела исследование прошедших в этом году крупных IPO и поделилась анализом результатов с Financial Times.
Dealogic оценивала динамику котировок компаний, которые в этом году занимались размещением своих акций на биржах Великобритании, США, Индии и Гонконга. Учитывались только те IPO, в ходе которых компании подняли не меньше миллиарда долларов. Всего Dealogic проанализировала историю котировок 43 компаний.
Как оказалось, сейчас 49% этих эмитентов торгуется по цене ниже IPO. Это довольно много даже по меркам предшествующих лет: в 2019 году 33% вышедших на IPO компаний торговалось спустя какое-то время ниже цены размещения, в 2020 — 27%.
Такие сомнительные «достижения» в 2021 показательны на фоне рекордного роста основных биржевых индексов и в целом позитивной динамики IPO. В этом году IPO по всему миру подняли около 330 млрд долларов, что очень много.
По идее, это можно считать показателем, что на рынке надувается пузырь, который скоро лопнет. Но я все же побуду адвокатом дьявола и попробую объяснить, почему результаты исследования Dealogic не такие печальные, как можно было бы считать.
Во-первых, картину в значительной степени смазал погром технологических компаний в КНР, который вызвал снижение котировок азиатских эмитентов, вышедших на IPO в этом году. Их котировки упали просто из-за перестановки политических приоритетов в КНР.
Во-вторых, крупные частные фонды, которые стояли за большинством этих IPO, вероятнее всего, продали больший объем акций новых компаний, чем планировали изначально. Возможно, это поспособствовало нестабильности цены, поскольку в течение многих лет инвесторы закачивали в такие фонды много денег в надежде на результаты лучше биржевых индексов — но результаты частных фондов в среднем не сильно превышали результаты биржевых индексов при больших рисках. Так что частные фонды стремились выжать максимум из своих инвестиций, чтобы продать свою долю в этих стартапах подороже, показав хороший результат в отчетности своим инвесторам.
В-третьих, инвесторы всего мира живут в перманентном ожидании поднятия ставок и подорожания кредитов. Если у убыточной компании есть такая возможность, то лучше взять денег у акционеров, нежели занимать их у банка. А поскольку значительная часть IPO приходится на убыточные компании, то инвесторы небезосновательно опасаются, что подорожание кредитов усложнит жизнь для этих убыточных стартапов.
Так что ничего ужасного в откровениях Dealogic нет: все так же, как и всегда. Другой вопрос в том, что, возможно, стоит тщательнее оценивать компании перед участием в их IPO — и не вкладываться в компании с не очень хорошим фундаментом бизнеса.
