Пожалуй, ничто не может так взволновать европейцев, как новость о секретном ужине в Нью-Йорке, на котором руководители хеджевых фондов обсуждали скоординированные действия против евро.
У жителей Европы есть все основания для беспокойств – но не по поводу заговора. Они должны быть обеспокоены тем, что некоторые из умнейших инвесторов в мире убеждены, что у евро есть только один путь – вниз. На первый взгляд, это идет в разрез с предыдущим общепринятым мнением. В частности, в Европе преобладает точка зрения, что скептики в ФРС и Банке Англии в конченом счете лопнут от своих долгов, в то время как ЕЦБ сможет сохранить твердую позицию. Этот сценарий привел бы к переоценке евро.
Так что же заставило этих некоторых опытных инвесторов прийти к обратному выводу? Греция? Вряд ли. Эта история не связана с ее проблемами. Без политических и юридических ограничений было бы гораздо проще. Еврозона придумала бы механизм по борьбе с кризисом, процедуру по управлению внутренними дисбалансами и, возможно, начала бы укреплять связи между своими членами. Ряд экономистов сделал конкретные предложения: директор Центра исследований европейской политики Дэниел Грос и главный экономист в Deutsche Bank Томас Майер выступают за создание Европейского валютного фонда. Премьер-министр Бельгии Ив Летерм предложил организовать Европейское агентство по возврату долгов.
Несмотря на то что все эти предложения кажутся разумным, им не суждено сбыться из-за политических и юридических ограничений. Некоторые страны-члены ЕС станут говорить о том, что для внедрения таких предложений потребуется новый Европейский договор. Процесс ратификации Лиссабонского договора был настолько мучителен, что Брюссель скорее отправится в ад и вернется обратно, чем станет вести переговоры по поводу ратификации еще одного договора. В любом случае конституционное законодательство Германии накладывает такие жесткие ограничения, что даже незначительное ослабление пункта о финансовой помощи Маастрихтского договора или мандата ЕЦБ о поддержании ценовой стабильности может спровоцировать выход Германии из ЕС. Максимум, на что можно рассчитывать в ближайшие 10 лет, – это добровольное улучшение координации в Европейском Совете.
Итак, возникает вопрос: какие экономические механизмы регулирования будут эффективны на политической и конституционной арене? Варианты ограничены. Одна из ответных мер, в которой можно быть абсолютно уверенным, будет заключаться в попытке сократить дефициты бюджета до верхней границы Маастрихтского договора в размере 3% от ВВП. Это будет сделано, если не к 2012 году, то спустя год или два. Тем временем, Германия в одностороннем порядке установила себе потолок дефицита к ВВП на уровне 0.35% начиная с 2016 года. С этим тоже возникнут трудности. Но нет никаких сомнений, что Еврозона попытается, и возможно успешно, консолидировать свою фискальное политику. Бюджетный комитет немецкого Бундестага недавно сделал к этому первые шаги, урезав бюджет министерства финансов на 2010 года почти на 6 млрд. евро ($8.2 млрд., £5.4 млрд.).
Если принять бюджетную консолидацию как данность, как изменится экономика Еврозоны? Известно, что сумма бюджетов государственного и частного секторов должна равняться балансу текущего счета. Таким образом, повышение бюджета государственного сектора предполагает компенсирующие снижение бюджета частного сектора или повышение баланса текущего счета, либо сочетание этих двух мер. В первом случае баланс текущего счета Еврозоны практически не изменится, а корректировке подвергнется бюджет частного сектора. Подобным образом Греция решила свою финансовую проблему, создав дефицит частного сектора аналогичного размера. Если сложить бюджеты государственного и частного секторов Греции, страна сегодня такой же банкрот, каким она была неделю назад. Это означает, что, следуя правилам фискальной политики, Еврозона рискует спровоцировать спад частного сектора, что будет ощущаться особенно явственно на юге Европы. Этот сценарий повышает вероятность распада Еврозоны в будущем. Инвесторы, которые верят в такое развитие событий, боятся евро как огня.
Во втором случае корректировка осуществляется за счет баланса текущего счета Еврозоны, который со слегка отрицательного станет однозначно положительным. Сложно понять, как добиться этого, не допустив значительного обесценивания евро. Евро придется присоединиться к числу валют, которые решили свои проблемы при помощи конкурентной девальвации. Таким образом, евро сильно ослабнет против доллара и перестанет расти против фунта стерлингов. Это осложнит жизнь Великобритании. Но, что еще важнее, это возродит мировые дисбалансы. В любом случае евро будет слабеть. Даже если Еврозона сможет надолго отложить бюджетную консолидацию, это не поможет евро, поскольку рынки начнут сомневаться в устойчивости валютного союза по политическим причинам. Всем известно, что в долгосрочной перспективе валютный союз не может существовать без политического единства. Так вот умные инвесторы из Нью-Йорка полагают, что процесс уже начался.
